Идея написания статьи возникла не то, чтобы в результате раздумий или чьей-то подсказки — нет, будто бы подсознательно я осознавал ее в целом, и в какой-то момент подумалось, а не попробовать ли хоть немного рассказать об этом. Речь идет о травмах охотничьих зверей, полученных в результате неправильных действий чело века с ружьем, либо критического стечения обстоятельств, или жесткого естественного отбора, при котором смерть и травмы животных неизбежны. В моей коллекции природных аномалий находится только часть трофейной гордости охотника — это черепа зверей. Они интересны тем, что травма головы — одна из наиболее серьезных ран. Здесь сосредоточены все основные функции жизнедеятельности организма — органы зрения и слуха, зубы и клыки и, наконец, мозг, ранение которого приводит в основном к смерти. Но даже при сильных травмах черепа, когда сложно определить, в какую сторону окажется перевес — жизни или смерти — мы имеем шанс лишний раз убедиться в невероятной способности организма к выживанию, в его огромных возможностях. Самому мне никогда не доводилось добывать серьезных зверей, хотя в охоте на медведя и волка я принимал участие. Однако среди экспонатов моей коллекции имеются медвежьи черепа с ранениями, явно несовместимыми с жизнью. Тем не менее звери были добыты вполне упитанными, что лишний раз доказывает их огромную жизнеспособность. Опытные охотники наверняка встречались с подобными исключения ми из правил, а я свой задачей вижу познакомить читателя с пятью примерами. В серьезной зверовой охоте, бес спорно, доля риска между охотником и дичью распределена неравномерно. На охотника работают такие факторы, как современное оружие и боеприпасы, тщательность в подготовке охоты, внезапность, наконец, квалифицированная медицинская помощь при несчастном случае. Зверь полностью лишен этих преимуществ, и, тем не менее, не каждая охота заканчивается добычей зверя. Ситуации могут быть различны, и не в каждом случае следует винить охотника. Но в своем ответственность за недобранного подранка ложится на него. Я не разбираю случаев доморощенных охот местных жителей какой-нибудь далекой глубинки, а имею в виду правильную, профессионально подготовленную охоту.

Экспонаты моей коллекции свидетельствуют о том, что много подранков уходит после неточного выстрела в голову. При этом череп может быть частично разбит, деформирован, но рана не всегда приводит к летальному исходу, что лишний раз говорит о невероятной живучести зверя. Процесс репарации, или восстановление Травмированных костей животного в среднем происходит в течении 3-6 месяцев, если нет сопутствующих осложнений. Многое зависит от величины повреждения и места нахождения (локализации) этого участка в организме животного. В данной статье мы говорим о травмах черепа, где заживление происходит быстрее из-за особенностей строения костей и лучшего кровоснабжения (примерно 3 месяца), а кости бедра для сравнения — около 6 месяцев. Болезненность раны, нарушение нормального процесса питания, если вдруг повреждена челюсть, раздражительность ставят зверя в не свойственные ему рамки поведения, он становится либо опасным, либо приговоренным к мучительной смерти. (О случаях превращения крупных диких кошек в результате травмы в людоедов прекрасно написал в свое время Джим Корбетт. Факт этот известный и без сомнения страшный.)

Это и пулевые ранения и, скажем, травмы от схваток с другими хищниками. Остановимся на конкретных примерах. Череп медведя из Кировской области (фото 1). Добыл его г-н Охотников С.К. в 1994 году в Кикнурском районе. При обработке черепа он неожиданно обнаружил присутствие в нем деформированной пули от гладкоствольного оружия. Вероятно, она была уже на излете, то есть выстрел производился либо с предельной дистанции, либо слабым зарядом. Но в итоге жизненно важные органы задеты не были, медведь выжил и был добит не менее, как через год. До сих пор охотник вспоминает этот случай как уникальный, детали той давней охоты хранятся в памяти как выдающийся и по результату редкой.

Череп медведя из Архангельской области (фото2). Добыт этот трофей г-н Дигилевич А.Ф. в сентябре 1994 года в Усть-Янском районе на овсах В данном случае интересен тот факт, что на черепе явно просматриваются следы множественных ранений, и можно только предположить нестерпимую боль раненного животного и долгое мучительное выживание.

Судя по величине следующего трофея, зверь был достаточно крупным и сильным (фото 3). И травма черепа впечатляюща, но очень жаль, что предыстория его добычи не известна, как и место, и последствия той не удавшейся охоты. В моей коллекции аномалий этот череп медведя является самым большим по своим трофейным качествам.

Череп медведя из Костромской области (фото 4). Добыл его г-н Дульнев Г.М. в Кадыйском районе в сентябре 2001 года. Результаты травмы не столь масштабны, как в предыдущих случаях, но здесь у меня нет полной уверенности в происхождении ее от выстрела. Возможно, это еще одно доказательство суровости естественного отбора, жесткой внутри видовой конкуренции и огромной жизнеспособности медведя. И небольшое дополнение — то, что здесь приведены примеры добычи медведей из далеких областей, не обязательно доказывает, что предыдущие неудачные по пытки добыть зверей были предприняты местными охотниками. Ведь в современных условиях при желании обладать приличным трофеем нет непреодолимых препятствий. И, кстати сказать, медведь из Костромской области был добыт охотником из Подмосковья, а Архангельский — охотником из Москвы.

И еще один пример невероятной жизнестойкости животных. Волк, конечно же, зарекомендовал себя как пластичный и выносливый зверь в различных климатических поясах и при разных условиях. Но чтобы сохранять способность к жизни, при столь серьезной травме верхней челюсти (фото 5) — в это трудно поверить. Добыт он был в Смоленской области на зимней охоте в 1995 году и преподнесен в подарок ныне покойным директором Смоленского охотничьего хозяйства Колесниковым Я.Я. Меня больше всего удивляет и интересует самое первое время жизни зверя после ранения. Фактически верхняя челюсть не могла выполнять свои основные функции. Как в этих условиях волк выжил — не представляю. Тем более, при известном отношении волка к своему собрату в подобных критических условиях. И здесь очень важно время получения травмы — 0ХОТНИЧИЙ сезон. Прямое участие человека несомненно — в кость вросли разбитые мелкие кусочки свинца. Период не очень сытого и, возможно, стайного времени жизни волка в годовом цикле. При его добыче была отмечена вполне нормальная упитанность, а от необычного прикуса волк, судя по всему, впоследствии не страдал. Удивительно!